После демобилизации отца из армии где-то в 1954 г. мы поселились в Москве, в районе Грузинских улиц. В большой коммунальной квартире жили ещё 4 семьи: Царьковы, Юдельзоны и Смирновы.

Само перечисление фамилий говорит об очень многом.

Общая кухня, где конфорки, столы, полки и табуретки были строго  поделены. Индивидуальные электросчетчики и общий телефон. .

Тем не менее, сейчас больше вспоминаются обязательные общие праздничные застолья, а не всеобщие скандалы

Интересно то, что семейные симпатии и антипатии не были напрямую связаны с очевидной интернациональностью квартиры.

Мама дружила с женской половиной Царьковых - Акулиной Ивановной и её дочерью Ниной. Мужская половина Царьковых вымерла, не приходя в сознание, от алкоголизма.

Смирновы в квартире появились позднее остальных и жили загадочной богемной жизнью свободных непризнанных художников.

Старшая Юдельзон вызывала у нас неподдельный восторг, когда, разговаривая по телефону с туалетным кругом, висящим на свободной руке, в мятом халате, представлялась врачом-косметологом.

При этом с неё в процессе разговора медленно сползало китайское изделие под названием "Дружба". С ней жил замечательно добрый, спокойный и умный сын с темпераментной  рыжей женой. Он разводил аквариумных рыбок.

 Дафний и циклопов для рыб он ловил в прудах Зоопарка неподалёку.

  Было приятно просыпаться по утрам от рёва льва. Атмосфера нашей квартиры хорошо отражена в рассказе Игоря "Пожар".